У власти ни родни, ни друзей нет - Ричард Евгеньевич Артус

что могли, вам передали, землю сберегли. Вот, как теперь вы этим распорядитесь, сами и решайте. Ну, а теперь, можно и о наших заботах поговорить. — Остановился он напротив меня и посмотрел пристально в глаза. — Помнишь, я тебе о новом мире говорил?

— Ну да, вроде говорил что-то. — Пожал я плечами, припоминая старый разговор.

— Что припоминаешь это хорошо. — Улыбнулся он. — А вот, что плохо, так это то, что пока мы тут союзы да политесы разводили. В этом новом, нашем мире, мы из хозяев, скоро только на роль бедных родственников, претендовать сможем.

— Это, как это? — Изумленно вытаращился я на Велеса. — Ведь это, именно ваш мир.

— Ну, — отмахнулся он рукой, — был бы мир, а желающих в нем поправить, выше крыши найдется. Так вот, как уже сказал, мы там с обустройством припозднились, поэтому принято решение, твой поселок вместе с людьми и всем содержимым в него переправить. Скажем так, для поддержания наших совместных интересов.

— Это ты меня сейчас просто в известность о вашем решении ставишь, или все же на это, наше согласие нужно?

— Все на добровольной основе. — Поднял он руки. — Никого силком тянуть не будем. Так что, вы пока покумекайте промеж собой, только не долго, потому как, время не терпит. Вот, пожалуй, и все, а за ответом, я к тебе завтра загляну.

И прежде, чем я успел ему что-либо ответить, как обычно растворился в воздухе. Ну, просто зашибись, а срок, какой большой на раздумья, думай, не хочу. Но сколько бы я ни стоял, и не ругался, это все равно ничего не изменит, поэтому, притушив горн, поплелся с известием первым делом домой. Как и следовало ожидать, Ирма сразу же загорелась переездом. Еще бы, новый мир, новые возможности, а главное, что там не придется по ее мнению скучать, и наш сын, сможет полностью раскрыть у себя свои таланты. Ну да, Ростиславу уже шестнадцать лет, и молодая неуемная натура жаждет приключений. Я его понимаю, но и отпускать страшно. Высказывание, что дети для родителей всегда остаются детьми, не смотря на возраст, наверное, всем набило оскомину, но ведь это правда. Жила и Сверрир, тоже недолго раздумывали, а по-деловому, просто уточнили, когда переезжаем. Так что, с домочадцами было все понятно, но оставались еще люди, живущие в нашем городке, и они вправе, каждый сам, решать свою судьбу. Поэтому, отправив гонцов к Перенегу, и Полюшу, я вышел во двор, и ударил в вечевой колокол. Нет смысла пересказывать все те прения, что происходили. До драки дело конечно не дошло, и что еще более удивительно, все согласились, правда, вначале, изрядно глотки в спорах надорвали. Хотя, чему я удивляюсь, ведь все, и так прекрасно осознают, что только в единстве наша сила, и в одиночку, в мире никто долго не выстоит. По виду Велеса, когда я ему огласил наше решение, было видно, что другого он от нас и не ожидал. Довольный, как кот объевшийся сметаной, он сразу перешел к другой теме.

— Владимир сейчас в Полоцком княжестве. Поэтому, тебе даже в Киев добираться не надо, найдешь его возле Менска, что на реке Менке стоит. Он недалеко от него, новый пограничный с Литвой городок закладывает.

Ну, хоть в этом повезло, не надо далеко тащиться. Быстро собравшись, я отправился на встречу. Владимира я действительно застал за постройкой городка, который он назвал в честь своего сына, Полоцкого князя Изяслава, Изяславлем. Причина, побудившая его на такой поступок, оказалась довольно банальна, семейная ссора с Рогнедой. Отправив своих старших сыновей во взрослую жизнь, он радостный спешил к Милолике, когда по пути к ее палатам, его остановила Рогнеда, и закатила скандал.

— Полоцк, по праву наследования, принадлежит моим сыновьям. Они плоть от плоти, внуки Рогволода. С какой стати ты удумал туда сына Аллогии посылать?

Скажем прямо, Владимир, в таком тоне позволял с собой говорить только, как раз той самой Аллогии, больше такого права, ни у одной его жены не было. По этой причине, он вначале даже слегка опешил, а придя в себя сильно разозлился. Спасли от мгновенной расправы Рогнеду ее дети, выбежавшие на шум, а она их князю пятерых родила, трех сыновей и двух дочерей. Владимир не стал при них, лишать жизни их мать, но и прощать такое неповиновение не собирался.

— Никогда твои дети не будут править в Полоцке, это я тебе обещаю. — Процедил он сквозь зубы, и грубо оттолкнув княгиню ушел. В тот момент он даже и не догадывался, что заложил первый камень, в фундамент многовекового конфликта. Ох и много кровушки прольют люди, из-за этой ссоры. В принципе, поход Владимира в Полоцкие земли, и основание этого городка, было прямым продолжением того скандала. Таким образом, князь показывал полную поддержку своему сыну Изяславу, расширяя его владения. Мое появление, и весть о том, что боги отказывают ему в покровительстве, его настроение, как можно догадаться, не улучшило.

— Ну и черт с вами со всеми. — Бросил он мне, одарив гневным взглядом. — И без вас обойдусь.

Я его ни утешать, ни разговоры с ним разговаривать, не стал, а просто, по по быстрому постарался покинуть его лагерь. Кто его знает, вдруг ему в голову взбредет меня во всем обвинить, и он мне за это постарается, мою голову оттяпать. Такой расклад, меня естественно не устраивал, потому, как я прекрасно отдавал себе отчет, что в жизни без головы, очень мало привлекательности. По этой причине и подгонял свою лошадку пятками по бокам, чтобы она быстрее копытами перебирала. Можно сказать, от Владимира, я как тот колобок ушел, да только вот беда, как оказалось, катиться мне было некуда. Вернувшись обратно, я не нашел, ни своего города, ни родных мне людей. Стоял и тупо смотрел на голый курган, где еще недавно стоял мой дом. Даже сейчас вспоминать об этом страшно, а уж что творилось у меня на сердце, то словами не выскажешь. Я даже пожалел, что Владимир мне голову не срубил, лишь бы только такое не переживать. Не знаю, сколько я на том кургане просидел, идти то ведь все равно было некуда. Когда ко мне леший заявился, с известием от Велеса, что мне пока тут, на этой земле задержаться придется, потому, как моя помощь понадобиться может. Попадись он в тот момент мне под руку, уж не знаю, чтобы я с ним сотворил. Вид у меня был такой, что бедолага леший, чуть от страха в обморок не грохнулся. Видно подумал, что